Издержки воспитания
Одним жарким декабрьским днем десять лет назад я приехал в Краснодар. Там, откуда я родом (Йошкар-Ола), слова «жаркий» и «декабрьский» стоять рядом не могут. В литературе этот прием называется греческим словом «оксюморон» и считается дурным тоном ровно с момента основания Краснодара. Однако, меня воспитывали в строгости, и с тех пор к дурному я испытываю необъяснимую тягу. Неудивительно, что я решил остаться.
За прошедшие десять лет я обнаружил, что удовлетворить свою потребность в «дурном» здесь нетрудно. Краснодар, город на правом берегу Кубани, южная столица (число церквей – сорок одна, количество кондиционеров превышает количество жителей), словно весь состоял из несочетаемого.
Узкие улицы и поток машин, ежедневно выливающийся на них. Задницы, торчащие из окон маршруток, и пустые троллейбусы. Громыхающие трамваи Усть-Катавского завода, больше похожие на боевые машины пехоты, и километры заборов единого образца из металлопрофиля. Немногочисленные исторические здания центра и наружные блоки систем кондиционирования, висящие на них. Огромные новые районы и советские поликлиники на первых этажах и в подвалах зданий.
Город стремительно рос. В погоне за столичным обликом число торговых центров быстро превысило число кованых крылечек, на каждом из которых была выбита надпись «1905 год». Эти крылечки изредка встречались на тесных старых улочках и всегда нравились мне больше, чем крутящиеся входные группы моллов.
Я гулял по Красной по выходным, наблюдая, как со всех сторон её обступают стеклянные многоэтажные сараи, которые по недоразумению называются архитектурой. Когда вместо реставрации арки с рабочим и колхозницей в Чистяковской роще, посреди бульвара на Красной построили новодел, мне пришлось бежать. Я бежал из центра на окраины, в спальный район. Я жил на седьмом этаже три года и смотрел, как у меня под окном строят дорогу. За это время дорога так и не появилась, зато район вырос вдвое. В местной школе количество классов опасно приблизилось к концу алфавита, а Северным мостам предложили дать имя. Против этого трудно было возражать.
Одной тягой к дурному уже трудно было объяснить то, что я до сих пор остаюсь тут.
Город, не созданный для комфортной жизни, оказался невероятно уютен. Среди названных уничижительной кличкой «кубаноид» местных жителей я встретил прекрасных людей. Душный влажный воздух наполнялся морской свежестью…
И когда посреди долгой пешей прогулки по столице от метро ВДНХ в сторону Останкинского пруда, я оказался в полной растерянности с трамваем, громыхающим над головой, меня осенило. Если бы Краснодар был женщиной, мне не нужно было бы искать объяснений. Но Краснодар – город, а я счастлив жить в нем.
Игорь Шерстнев
Спад, рост или затишье: что происходит со строительством в Краснодаре
Насколько страшен кризис?
Как рассказала на дискуссионной панели РБК-Юг заместитель начальника управления развития жилищного строительства Краснодарского края Ирина Шевченко, темпы ввода жилья в городе действительно самые высокие в России, однако по итогам сентября они, возможно, пойдут на убыль:
Если итоги первых 7 месяцев показали 110% к такому же периоду в прошлом году, то итоги 8 месяцев – 101%. По итогам 9 месяцев мы увидим результаты и поймем, сбудутся ли наши прогнозы о 4,3 миллиона метров в 2015 году и 4,4 в 2016 – против 4,7 в прошлом.
При этом, количество желающих строить, по данным Ирины, не падает. За этот год уже было выдано 10 тысяч разрешений на строительство. За весь 2014 год было выдано 15 тысяч. Неужели кризис не влияет на количество застройщиков? Глава Департамента архитектуры и строительства края Игорь Мазурок отметил, что спад числа компаний на рынке идет, но медленный. При этом часть выданных разрешений переоформляется под других, более устойчивых и конкурентноспособных собственников.
В негативном свете рынок увидел генеральный директор Macon Realty Group Илья Володько:
Ни один в город в России не сталкивался с тем, с чем столкнулся сегодня Краснодар. Сейчас строится 5,5 млн. кв. метров жилья. Для сравнения, это площадь всех жилых домов Якутска. Остатки квартир катастрофически увеличиваются. 55 тысяч квартир на сегодня — не продано. В первом квартале 2014 года было 27 тысяч. Выросло и число застройщиков. Три года назад их было 39. Сейчас их около 115, возможно — больше. Средняя цена упала до минимальной — 35 600 рублей за метр. Рентабельность строительства жилья в эконом-классе в среднем едва составляет 7%. Сейчас это совершенно невыгодно.
В своем докладе Илья предложил регулировать число застройщиков, сформировав «клуб при губернаторе». Это, по мнению докладчика, должно снизить риски при кризисе: маленькие компании при обвале моментально уйдут, оставив крупных и честных игроков с разрушенным рынком и отсутствием доверия.
В остальном представители компаний на ярмарке делились весьма оптимистичными прогнозами. Так, Юрий Белый, ведущий менеджер ЖК «Снежная Королева» утверждал, что сегодняшняя паника во многом надумана:
О том, что рынок «перегрет» говорят уже лет пять как. От переизбытка он должен был рухнуть и в 2012 году, и в 2013. Уж в 2014 – точно. Рынок, тем временем, продолжает переваривать все большее количество предложений. Да, спрос падает. Но не катастрофически: сейчас он умеренный и адекватный ситуации.
Невозможно одному человеку совершить революцию
Вас можно поздравить с запуском собственного Интернет-телевидения. Как оцениваешь новый проект?
— «Первый молодежный» – это новая перспективная медиа-площадка в нашем городе, у нее хороший ресурс и, что главное в любом деле, – «горящая» и деятельная команда, которая живет этим проектом. Уверен, что за Интернет-телевидением будущее, поэтому сейчас взял на себя обязанность руководителя канала, чтобы вывести его на новый уровень. На данный момент «Первый молодежный» выпускает собственные проекты: «Мой Краснодар», «МУЗ.Гараж» и «Свои люди». Также мы сделали серию социальных роликов «Краснодар – это я», направленных на воспитание культуры поведения. Ведь пока мы сами не воспитаем культуру в себе, в обществе, усилия властей ни к чему не приведут. Надо научиться хотя бы самостоятельно выбрасывать мусор в урны. Кстати, у нас есть общественное объединение «Молодежный патруль», которое объясняет ребятам, как важно участвовать в жизни города, беречь его, показывает это на собственном примере и привлекает внимание общественности к тем процессам, которые мы можем исправить.
Ты молодой руководитель, учился в КГУКИ. Как попал в молодежную политику и в чем специфика твоей работы?
— Университет культуры — мой любимый университет, я всегда говорю о нем с гордостью, это та альма-матер, которая вложила очень многое в мое творческое и профессиональное развитие. Я закончил факультет экономики и управления по специальности «Менеджмент социальной сферы», и моя практическая деятельность тесно связана со специальностью. Во многом я согласен с мнением педагогов, которые всегда говорили мне: «Умный человек может не знать всех вещей, умный человек знает, где найти информацию». Когда я был на втором — третьем курсе, к нам приходили представители Комитета по делам молодежи (так раньше называлась наша организация) и искали среди студентов тех, кто сможет взаимодействовать с Комитетом. Я в это время уже проявлял лидерские качества, мне было интересно общение, поэтому меня пригласили на первую работу. Сначала были поездки по России — я представлял свой ВУЗ на студенческих форумах. Мне было очень приятно, что наш университет культуры представлен на форуме наравне с крупными ВУЗами края. Так началась моя работа в молодежной политике. Мы проводили мероприятия, университет готовил их для студентов, а Комитет по делам молодежи помогал найти площадку, это был год 2002-2003. Сейчас такого формата уже нет, изменились запросы самой молодежи. С 2004 года я стал работать координатором по этому направлению, постоянно участвовал в форумах, тогда как раз проходили первые форумы «Регион 93». Так я и влился в эту жизнь, которая всегда била ключом, мы находились в постоянном движении. Даже сейчас моя семья обижается: я же все время на мероприятиях. Личная жизнь должна быть, да, но я понимаю, что пришел работать туда, где необходим мой вклад как управленца, а это неизбежно ведет к жертвам личного характера. Мы работаем за деньги налогоплательщиков и должны их отрабатывать. За последние 10 лет в крае молодежная политика стала полноценной отраслью. Раньше это были просто молодежные объединения, не связанные друг с другом, сейчас Управление имеет не только сеть учреждений, но и большое количество инфраструктурных объектов по городу: скейт-парки, воркауты, паркур-площадки, молодёжные центры, клубы по месту жительства. Есть места, которые делает администрация или бизнес по нашей просьбе. Именно молодежь внесла тренд на активные виды спорта. Сейчас почти в каждом дворе стоят тренировочные комплексы, и это не дань моде, а насущная потребность. Мы в юности всегда собирались во дворе возле турников — соревновались, выполняли упражнения. В том, что уличный спорт снова стал популярным, есть заслуга всей нашей команды — от специалистов на местах до руководителей города и края. Невозможно одному человеку совершить революцию. А здесь мы вместе в корне изменили отношение к уличному спорту, к активности, к городским мероприятиям в целом. Мы уходим от понимания праздника ради праздника, таких мероприятий не проводят уже в городе. Любой праздник имеет концепцию, программу, он «продвигает» какое-то событие или хобби. Возьмем велодвижение — оно активно развивается в Краснодаре. Был даже опыт создания сети велодорожек по городу. Да, что-то, конечно, нужно дорабатывать, но ведь лучше делать и улучшать, чем не делать вообще. Так, например, 29 августа в городе уже во второй раз мы провели большой праздник — день велосипедиста. Благодаря такой популяризации в городе постепенно появляется велосипедная культура — велосипедисты и пешеходы, наконец, идут на компромисс. Но нам еще есть над чем работать.
Ты сам катаешься на велосипеде?
— Да, когда есть время, катаюсь с удовольствием. Это полезно и позитивно.
Правда ли, что с молодежью лучше и эффективнее работать молодым?
— Конечно, общий язык с молодежью легче найти молодому руководителю. Но не возраст главное: в первую очередь, здесь должны работать управленцы. Это большая нагрузка, требующая разносторонней подготовки специалистов, работающих в данном направлении. Наша отрасль уже не такая маленькая, в ней работает более 200 человек. Иногда, конечно, бывает сложно, учитывая, что в подчинении есть люди намного старше. Но в моем понимании, подчинить — это значит увлечь, повести за собой. Управленец в молодёжной политике ни в коем случае не должен быть авторитарным. Здесь мы выстаиваем партнерские отношения. Потому что вся работа нацелена на это. Когда найдешь с человеком общий язык — сможешь выработать единый механизм решений.
Ты будешь поддерживать политику предыдущего руководства в развитии отрасли?
— Конечно, политика будет продолжена. Сейчас краевой Департамент молодежной политики развивает проекты, которые мы начинали, но уже на уровне края. Это почетно и сложно, потому что теперь города и районы края выходят на нас, мы делимся опытом — начиная от оформления документов, заканчивая организацией мероприятий. Мы сейчас налаживаем систему. К сожалению, мы пока не можем похвастаться большим кадровым потенциалом, еще не воспитали достаточное количество людей, которых бы хватило на весь край.
Какие проекты ты считаешь наиболее удачными?
— Сложно сказать, в каждом проекте есть свои преимущества. Вот, например, была база отдыха «Дубрава» — обычные домики, запущенная территория. Сейчас это полноценная современная образовательная площадка на природе, она работает и в весенний, и в осенний периоды, проводятся обучающие слеты, форумы и семинары. Ребята, которые приезжают сюда, — это наш кадровый потенциал, работа с ними — самое важное направление. Сколько бы мы ни придумывали идей, нужны люди, которые будут их реализовывать. И конкуренция между молодыми специалистами возрастает. У нас в этом году был кастинг на вожатых, конкуренция была очень высокой. Но, повторюсь, я не могу однозначно выделить какие-то проекты, все имеют свою целевую аудиторию. Чем больше аудитория, с которой мы работаем, тем лучше жизнь в городе.
Этот город принимает не всех
Когда выходишь из самолета, останавливаешься на верхней площадке пассажирского трапа, и делаешь первый вдох, мозг успокаивающе реагирует на этот вязкий, теплый кисель, который наполняет легкие: «Всё нормально! Ты дома!».
В последнее время, к сожалению, удается все реже прилетать, приезжать, обнаруживать себя в этих закоулках, буквально напичканных воспоминаниями, яркими, как одежды артиста шапито. Такова данность, для меня — ренегата, москаля, и ушельца.
Пуще москвичей, в Краснодаре не любят тех, кто насовсем уехал отсюда в Москву… Ну, как — не любят?.. Не то чтобы люто ненавидят, но по исторически сложившейся традиции демонстрируют эдакое высокомерное снисхождение, как бы наигранное в театральном кружке. Я эту игру знаю и принимаю с благодарностью. В ней тоже, как на поверхности ограненного камешка — капля Родины: «Ну, шо? Прыехал?.. Ну, давай, доставай из рукава своих столичных чёртиков! Удивляй!»…
В былые годы, когда учился в Омске или жизнь таскала по Сибири и Уралу, часто приходилось слышать от разных людей: «Да, там у вас народец кошмарный! Одно слово — хохлы!». Ну, что тут сказать? Просто так повелось на Руси, что иронии не понимают. Не принимают того проникающего, изучающего взгляда после непроизвольной мелкой провокации, которая в крови практически у каждого кубанца. Мы сначала проверяем человека «на вшивость», а потом уже дела ведем, да пируем с ним. И уж, точно, если подрались с кем, то через пять минут за один стол не сядем продолжать, ибо попранная наша гордость дороже всякой снеди. И потом, дальше — наше расположение заслужить еще надо!
Все эти слова о людях — не пустое кокетство, это — традиции, растворенные в коренных жителях, потомках тех, кто в прежние времена вынужден был созидать и поднимать этот край в условиях перманентной войны, никому не доверять, и гордиться каждым кавуном на своем огороде.
Однажды в Оренбурге я услышал рассказ человека о том, почему он переехал жить именно в Оренбург, и у меня вызвали усмешку его слова: «Предлагали мне и в Краснодаре работу, но я выбрал Оренбург, потому что это русский город». Ничего не хочу сказать плохого об Оренбурге, но, на минуточку: город в котором мечети через каждые два квартала, который на две трети населен казахами и татарами, как-то трудно назвать русским. Российским — да, но не русским по своей атмосфере… Русские это — Коломна, Рязань, Владимир, Сергиев Посад… А Оренбург, как и Краснодар, — это казачий форпост России, а форпост всегда пестр, неоднозначен, в чем-то непредсказуем и одновременно консервативен.
Таков Краснодар. Таким был, таковым он и остался по сей день, хотя давно перестал быть городом только продолжателей рода Бурсаков, Головатых, Варивод, Пятигор, Калюжных…
Я знаю, многие ныне живущие в Краснодаре часто иронизируют и даже посмеиваются, глядя на марширующих по улице Красной казаков в черкесках и папахах, но я считаю, что это очень круто и самобытно. Вот как хотите! Больше скажу: это — интересно и ярко по европейским меркам. Именно так! Да! И улицей Красной горжусь, что бы там ни говорили. Особенно ростовчане: «Ну, станичка… Чё?». А хоть бы и станичка! Почему этого нужно стесняться, и рефлексировать? Кому-то этого провинциального комфорта уже вовек не собрать!
Конечно, город уже давно перерос себя и не справляется с огромным потоком машин, обилием тропических ливней и демографическими процессами оживленного географического сплетения направлений. Работы непочатый край! Городу нужны не просто ремесленники, ему катастрофически нужны зодчие с широтой творческого мышления, способные философски понять, переосмыслить местную городскую среду, для того, чтобы поднять ее на необходимый современный уровень. Так было, когда на протяжении XIX века застраивался центр. И эта жажда ренессанса, она не просто повисла в воздухе, ее подспудно понимают даже те, кто обременен по долгу службы заботиться об архитектуре и городском хозяйстве. Вон сколько фонтанов понатыкано, стекла и бетона, на фоне ЖАКТовских тупиков, с выгребными ямами и нелегально подведенными коммуникациями! Однако, уважаемые! Спонтанно возведенные гидротехнические сооружения и однообразие заборов на магистральных улицах — это, мягко говоря, не совсем то! Как-то умудрялись наши предки строить со вкусом. Почему бы не взять и не появиться новым архитекторам Талалаю и Мальгербу? Где новое поколение Шардановых?.. Не верю, что в Краснодаре таковых нет! Бездна талантливых людей! Бездна!!! Просто эта привычка имеющих власть и «рэшаюших уопросы» смотреть через лорнет на любой нестандарт, и поистине кубанский размах куркулеватости, вынуждают очень многих махнуть рукой и найти себе применение где-нибудь в другом месте. Остаются, возможно, лучшие и самые терпеливые, но и им не всегда фартит.
Стоит ли выбирать Краснодар для постоянного проживания? Со всей ответственностью заявляю: жить в Краснодаре — кайф! Другое дело, что этот город принимает не всех. Он не любит холодных, расчетливых, и считающих остальных дураками. Извините мой французский, тут своих хитрозадых хоть пруд пруди! Это вам не Московский вавилон, здесь нужно обладать душой. И не Питер с вечной закомплексованностью культурной столицы — сами с усами, и когда понадобится явить утонченность и эстетику, их есть тут, если поискать. НО! «Мы бохгаты, как никто!»; «Мы умны и правильнее правильных»; «У нас тут усэ е!»; «Мы тут летом по абрикосам ногами ходим»… «Поэтому не учите нас жить!».
Что такое Краснодар лично для меня? В первую очередь — это детство. Улицы, утопающие в цветущих деревьях; чехонь, пойманная на закидушку под Яблоновским мостом, плотный ряд скворцов на нулевом проводе линии электопередач по Новокузнечной; это парикмахерская на улице Щорса, в которой, как и тридцать лет назад, работают все те же, и армянин Сережа, отменный мастер, только изрядно поседел… Это — старая Покровка с Карасунами и улицей Садовой, на которой некогда и заканчивался город. А многое уже безвозвратно стерто, и это грустно.
И все же, и все же, блажен тот, кто любит! Поистине, красив тот, кто беззаветно предан этому городу! Каюсь и склоняю голову перед вами, земляки, среди которых много друзей моих и близких мне людей, ибо вы и есть настоящее сердце и душа Краснодара! Это вы — кровяные тельца огромного организма, дающие ему кислород, краски жизни, перспективы и надежды на вечную молодость (для города это важно). Это вы те, на чьих плечах лежит хроническая недостаточность элементарного городского комфорта, и чья фантазия и душевные порывы создают неповторимое ощущение мягких объятий и красоты переживаемого момента.
А я — что?.. Я приеду. У меня тут всегда дела. Маму проведать, могилки поправить, горилки попить в душевной компании… А может, и останусь когда-нибудь насовсем. Мне тут хорошо. Правда!
Игорь Марков
Весной он влюблён в других, осенью — в себя
Если о нем рассказывать, особенно друзьям из других городов, приходится обходиться без фотографий. Ну или почти без них. Менее пейзажного города мир не видел, кажется. Простите, ребята, это город без горизонта. Если, конечно, вы не один из тех, кто умеет проникать на закрытые крыши многоэтажек и делать там селфи с закатом, снимать виды ой-красиво-огонёчков, людей-муравьев и машин-жуков. Зелень, старый центр — как десятки старых центров… а, вот ещё и платаны. Видов в Краснодаре раз-два и обчелся. Разве что чуть-чуть набережной, Мост поцелуев, зацелованный каждым фотографом и, простите ещё раз, вид сзади. С огородов. И как его к реке ни разворачивай, а он пятится, пятится назад, растягиваясь по бывшим полям.
Если о нем рассказывать, он не укладывается в регламент. Нижний Новгород, к примеру, укладывается, хоть та ещё эклектика. «Вот наша Волга — красота, ширь! Вот кремль. Старый центр. Вот промзона». Хабаровск укладывается. «Вот наш Амур. Старый центр. Памятники, новые, здоровские. Промзона. А вот нас опять затапливает». Рассказ о Краснодаре может тянуться, как наша августовская сиеста, — с девяти утра до заката.
Он любит покрасоваться, но не сказать, что умеет это делать. Поздней весной и ранней осенью он хорош, как деревня, перенесённая шутки ради в центр Парижа. Белая пена цветущих деревьев. Романтичные кучи облетевших листьев и солнце, как белое вино. Весной он влюблён в других, осенью — в себя. Летом в нём можно жить только ночью, зимой… даже не знаю.
Это город, где все — от частных халуп до частных дворцов — пиратски подключены к ливневой канализации, сливаемой в многострадальную Кубань, и не чешутся. Где вырубают и вырубают деревья. Где, несколько раз выйдя в девять вечера на остановку общественного транспорта, в итоге решаешь освоить спортивную ходьбу, а странные застройщики строят в таких местах, что народ митингует целыми районами.
Иногда он кажется вавилонской блудницей — смешение кровей, языков, неуместный пафос памятников, местечковые амбиции, «Богато живёте!». Иногда — базарной тёткой: семечки, казаки с нагайками на рынках, «Ой, стыдоба ваша выставка, закройте!». Иногда — студенческим парком: велосипедисты, подрезающие скейтбордистов, роллеры, обгоняющие бегунов, йога на газонах, летние кинотеатры на траве…
Он очень разный.
И он, определённо, резиновый. Садишься в вызванное такси и слышишь «Дорогу покажете? Я первый день в вашем городе…» или «А я из-за Урала… Переехал, сидим как-то с друганом, дождь вторую неделю, скучно, делать нечего, погода — козёл. Решили покататься. Выезжаем — девушки ходят в коротких платьях, парень какой-то танцует посреди улицы… лето! В октябре — лето!».
Он нравится тем, кому всю жизнь не хватало солнца, и раздражает тех, кому уже хватило раскалённого плавящегося асфальта.
Но это город-портал.
Делаешь из него шаг — и ты уже в другом мире, в другой стране, другом пространстве. Садишься в поезд, электричку, автобус, машину — свою, чужую, пойманную за хвост на трассе: не важно, всё равно час-другой — и тебя вынесет из портала в другом измерении.
Выходишь. Дышишь, дышишь, не можешь надышаться. Горы. Они тебя ждали. Бегут навстречу ручьями, роняют в ладони водопады, выстилают мягкий мох под тенью упрямых старых деревьев, которые у пышных молодых лиан никак не получается задушить. На вершине чувствуешь себя орлом. По пещере идёшь на цыпочках, с ощущением, что скрываешься от саблезубого тигра. Сидишь вечность у древнего дольмена, медитируешь — кто построил, зачем? Почти в трансе — тебе уже мерещатся странные ритуалы, обрёченные на жертву свирепым богам девы… Видишь, как компания муравьев деловито тащит внутрь мегалита красавицу-бабочку… озаряешься — да холодильники это, наверняка! И крышка тяжелая, чтоб по ночам не жрать. Сверху смеётся какая-то птица, ей вторит другая, тонко, заливисто, где-то от хохота падает с дерева белка, и вот уже смеётся весь лес, и ты вместе с ним. Потому что вечером, у костра, ты расскажешь о своём озарении друзьям, и они будут смеяться тоже, счастливые, близкие, близкие совсем иначе, чем в городе.
Выходишь. Задыхаешься — пыль, ветер, простор. Степь. Зелень и золото. Лоскутные ковры. Тополя, как старинный оптический телеграф, показывают друг другу то, что ветер наболтал. Трактор едет отсюда и до обеда. Коровы на обочинах. Им лениво отходить, бока тёплые, взгляды как с подиума — равнодушие в обрамлении пышных ресниц, любая тушь от зависти усохнет. Сзади, от ближайшей станицы, гогочет и кукарекает, по бокам — васильки, маки, ковыль и то, чему ты, городской, и названий не подберёшь. Впереди дорога в такую бесконечность, что сразу понимаешь — ничего ты не знаешь об этом мире, ничего не видел. И хочется пойти узнать. Всё что можно и особенно — что нельзя. Дорога заманивает — может, вот за тем холмом? Или вон за тем курганом? И хочется сразу — во всех направлениях, ведь это всё равно будет — вперёд.
Выходишь. И забываешь дышать. Море. В безлюдье приходят дельфины. Близко-близко. Они уже загнали рыбий косяк, уже поужинали, им интересно. Кто ты, существо? У тебя две смешные ноги вместо хвоста, дурацкая голова с коротким носом, ты плаваешь как упавшая в воду стрекоза, ты вообще умеешь плавать? А что ты умеешь? Вот так умеешь — высоко подпрыгнуть и обратно в воду, без всплеска? Раз, два, три, ну же! А так быстро — вот я тут, а вот уже здесь, можешь? Играть, играть, играть! И потом туда, к закату, поплыли?
На закате нагретый за день берег возвращает тепло. Пригреешься на камнях как ящерица, замрёшь, и время замирает.
Ночью звёзды можно с неба стряхивать. Огромные, пригоршнями. Или лететь к ним. От себя. От привычного себя.
Кто не видел море в грозу — никогда до конца не поймет страсть. Не видевший зимнего, штормового — не знает настоящей силы.
Где на побережье безлюдье? Не скажу. У каждого местного есть такой секрет. Сами ищите. У моря особенно остро понимаешь, что каждый сам должен найти своё место в мире. Главное — узнать портал…
Из этого города выходишь легко, налегке. Всё нужное ты возьмешь там — на той стороне портала.
И по сути он прост, как окраина, уходящая в степь. Он за тебя не цепляется. Не держит деньгами как Москва, не подсаживает на иглу интеллектуальных неврозов как Питер, не погружает в средне-русскую безысходность «Дубинушки», как какой-нибудь… впрочем, о средней полосе или хорошо или никак. Краснодар тебя не держит. У него таких как ты много, ты не очень-то ему нужен. Разве что всплакнёт в три капли, когда ты садишься в поезд или швырнёт в лицо своими частыми степными ветрами листья и песок — за то, что поздновато вернулся из лета. Это город-портал.
Может быть поэтому из него так просто уезжать. И хочется возвращаться.
Мария Петелина
OZ МОЛЛ Краснодар — торговый центр нового поколения
Игорь Аверкин для портала Другие Города.
Вы работаете в OZ МОЛЛ с момента старта проекта в Краснодаре. Перед запуском его презентовали как уникальный — начиная с архитектурного решения, заканчивая тем набором услуг, который здесь присутствует. Удалось ли выдержать эту концепцию?
— В 2007 году, когда мы начинали строительство торгового центра, было очень большое желание удивить всех, не только жителей Краснодара и Краснодарского края, но и всей России. Архитектурное решение, которое мы представили, действительно уникально. Это единственный в своем роде молл, который имеет такую концепцию. Обычно торговые центры, независимо от размера, представляют из себя стандартную «коробку» простой формы. Очертания OZ МОЛЛ похожи на космический корабль, их можно рассматривать с разных ракурсов: сверху торговый центр напоминает летящую птицу, с земли — гигантскую плывущую манту. Необычный внешний облик здания завораживает даже днем, а в темное время суток включается необыкновенной красоты подсветка, превращающая OZ МОЛЛ в фантастический, парящий неземной объект. Перед стартом проектирования собственники очень много ездили по всему миру, смотрели торговые объекты в Америке, Европе и Азии, чтобы воплотить все лучшее из мировой практики в OZ МОЛЛ. Разработку дизайна поручили английской компании Dyer, которая также проектировала часть помещений арендаторов. Например, если вы зайдете в кинотеатр, то увидите звездное небо на высоте 11 метров. Таких высот нет ни у одного кинотеатра, также как и таких торговых галерей. В OZ МОЛЛ посетителей встречают заполненные светом пространства, с большим количеством воздуха, отсутствует стеснение и дискомфорт, которые ощущаются в обычных торговых центрах, где по бокам давят витрины магазинов. У нас можно свободно гулять, легко дышать, комфортно ощущать себя в любое время года за счет сложных инженерных систем, которые поддерживают оптимальную для посетителей температуру. Из-за нестандартной концепции все в OZ МОЛЛ уникально. Многие компании, которые строили наш молл, сталкивались с тем, что надо было принимать нестандартные решения, и это все удалось.
До открытия молла было много споров по поводу его локации — удаленность от центра города, транспортная доступность. Как вы оцениваете плюсы и минусы расположения?
— Некоторым жителям из западной части Краснодара, действительно, не очень удобно добираться, так как им требуется чуть больше времени. В среднем, чтобы доехать к нам из центра города, нужно потратить 35-40 минут, что не так много, учитывая наши пробки. При этом, есть возможность приехать в OZ МОЛЛ с трех сторон: через объездные дороги с одной стороны и с другой стороны и через центр города. На сегодняшний день ни к одному торговому центру в Краснодаре не ведет такое количество крупных транспортных путей. Действующий на момент старта проекта губернатор края А.Н. Ткачев отмечал, что «OZ МОЛЛ — визитная карточка Краснодара». Автомобилисты въезжают в Краснодар со стороны европейской части России по М4 Дон и со стороны Урала — через Кропоткин, обе эти трассы непосредственно перед торговым центром сходятся в одну, которая ведет дальше, на побережье. Так что OZ МОЛЛ — это, фактически, ворота Краснодара, мимо нас каждый день проезжает порядка 100 000 автомобилей. Перспективы развития у объекта колоссальные, чем не может похвастаться ни один торговый центр в городе. Мы видим эти перспективы в цифрах — каждый год, даже несмотря на кризисные времена, идет рост трафика на 10-15%. Со временем меняется соотношение доли краснодарцев и жителей других городов. Раньше 60% составляли покупатели из края, сейчас 60% — это жители Краснодара. Горожане выбрали это место как удобное и комфортное, в OZ МОЛЛ лучший кинотеатр, уникальный детский центр «Минополис», в котором проходит не просто игра, а социализация детей, больше 280 магазинов, в которых представлено огромное количество марок, боулинг, караоке, ночной клуб, самый большой среди расположенных в ТРЦ каток с настоящим льдом, и я надеюсь, в ближайшее время мы реализуем очень интересную концепцию фитнесс-клуба, что тоже не совсем обычно для наших торговых центров. Мы строили классический европейский молл и выполнили эту задачу. Гости OZ МОЛЛ, проводят у нас целый день, среднее время визита составляет не менее 4 часов.
