Краснодару еще есть куда расти
Андрей, все тебя знают как талантливого краснодарского актера и яркого шоумена. Но ведь ты же не в этом городе родился?
— Да, мой отец из Краснодара, а мама из Анапы, где родился и я. Но прожили мы с семьей там совсем недолго, так как мой отец получил направление в Тюмень, куда мы и переехали. Но и там не задержались: через два года перебрались в закрытый военный городок под Свердловском, где располагался завод по переработке урана. Назывался он Свердловск П-144. И только в 1989 году мы перебрались в Краснодар. Мне тогда было восемь-девять лет. Ну а дальше жизнь пошла по стандартной схеме: школа, параллельно музыкальная школа, потому что семья творческая и надо было, чтобы ребенок тоже как-то развивался, а не по улицам шлялся и ерундой занимался, как многие в то время делали. Меня отдали в музыкальную школу по классу народного вокала. Она стала для меня фактически вторым домом, так как родители целыми днями были на работе, и чтобы не торчать дома, я сразу же после общеобразовательной школы шел заниматься в эту вокальную студию — ансамбль «Катерина», где пропадал до 8 вечера. Так что на улице меня редко можно было увидеть активно гуляющим. Чаще всего это были занятия, занятия, вокал, хор, танцы и так далее.
То есть ты с детства знал, что твоя судьба будет так или иначе связана с актерской карьерой?
— Да. Хотя отец, который тоже был актером, очень сильно брыкался, говорил, что актерская профессия — неблагодарная профессия, что она не оплачивается в нашей стране достойно. И все шло к тому, что я займусь профессионально вокалом, буду петь в народном хоре. Мне уже и место там было припасено для работы. А потом во мне сыграл юношеский максимализм и я сказал: «Не хочу!». Я увлекся телевидением, поступил в университет на соответствующее отделение, отучился там два года. Однако потом стопы снова повели меня на сцену, я занялся КВНом, после чего перевелся на актерский факультет и закончил вуз уже актером.
А ты можешь сказать, что Краснодар каким-либо образом поспособствовал тому, что ты достиг успеха в своей области?
— Не думаю, что дело в самом городе. Я считаю, что если тебе что-то суждено, то это случится и в Нарьян-Маре. Конечно, в какой-то мере в Краснодаре мне было проще, так как, чего скрывать, папины знакомства во многом мне помогали. И то, что мы долгое время жили в доме, где также проживал весь Молодежный театр, ТО «Премьера», и я всех этих людей знал, я был вхож в их дома. Поэтому, когда я начал работать в Молодежном театре, мне было намного проще, чем другим актерам, потому что я уже был своим в этой компании. Но при всем при этом мне все равно нужно было доказывать, что в театр я попал не потому, что у меня папа актер, а потому что я сам что-то умею.
В чем-то наверняка даже сложнее было.
— Бывало. Так, например, Григорий Григорьевич Гиберт, наш педагог по кино в университете, всегда с нас, с детей своих знакомых, драл восемь шкур, приговаривая: «У вас слишком крутые родители, вы обязаны быть лучше них». Во многом это тоже накладывало свою ответственность, что есть знаменитый папа, заслуженный артист Кубани.
Театр — это не единственная площадка, на которой ты реализовываешься.
— На сегодняшний день сцена — это последняя площадка, на которой я реализовываюсь: я поставил один спектакль и играю его раз в месяц, что очень удобно (смеется). Основная моя деятельность — это организация праздников. Именно этим я занимаюсь уже более 12 лет. Как из армии вернулся, так и подошел к этому вплотную. Плюс телевидение и радио, но этого становится со временем все меньше в моей жизни.
Почему организация праздников? Тут ты можешь применить все свои таланты?
— Да, я всегда говорю, что работа на застолье лично мне кажется намного сложнее, чем в театре, потому что на сцене есть так называемая четвертая стена, невидимо отделяющая тебя от зрителя. На праздниках ситуация сложнее: зритель может тебе отвечать и, что еще сложнее, он может менять твой сценарий на свое усмотрение. Поэтому приходится импровизировать, выкручиваться, и в этом есть свой интерес и свой кайф.
Ты можешь сказать, что реализовался на все сто процентов?
— Нет, конечно! Если человек сказал, что он полностью реализовался, то он умер, потому что всегда хочется чего-то большего. С одной стороны, можно сказать, что да, реализоваться получилось: в начале марта я уже знал, что буду делать в конце октября. Каждая суббота на полгода вперед забита работой. Мне, например, даже сложно было построить свой летний отпуск, потому как я по своей глупости забил все выходные мероприятиями. И, конечно, можно было бы говорить о том, что да, я самореализовался, я востребованный ведущий. Но это же еще не все: есть вершины, к которым хочется стремиться. Взять хотя бы проект с похудением, которым я сейчас занялся: несмотря на то, что за два месяца я похудел на тринадцать килограммов, и можно было бы остановиться. Но нет, я понимаю, что мне есть еще, что сбрасывать, где убирать, чем заниматься, что наращивать в своем организме. Поэтому это такая ненасытная штука.
Ты видишь в Краснодаре перспективы своего роста или это все же больше, чем наш город?
— Нет, не сказал бы, что больше: папа меня всегда учил, что лучше быть куликом в своем болоте, чем жабой в соседском. Конечно, можно было бы плюнуть на все, переехать в другой город и начать все сначала. Но зачем, если и здесь есть еще, куда лезть и есть, что делать. Посмотрим. Это как у меня было с прогнозом погоды на НТК. Работал, работал, а потом вдруг понял, что вершина эта мною уже взята, и выше в прогнозе погоды лезть некуда. Тогда я просто перестал его вести и начал пробовать другие варианты, другие программы. Я стал пытаться лезть на новые вершины, как альпинист, который зашел на Эверест и что дальше, жить ему что ли на этом Эвересте? Пока я лезу, то чувствую, что мне есть, куда расти, а как пойму, что все, тогда слезу и буду пробовать что-то другое.
Уверена, что тебе поступали предложения переехать в столицу или в другие города.
— Не было никогда конкретных предложений. Были люди, которые звали, говорили, что что-нибудь придумаем. Но я так не могу: бросить насиженную здесь жизнь ради неизвестности. Я не настолько рисковый человек. Если бы я жил один и мне было двадцать пять лет, к примеру, то да. Но я человек, у которого есть семья и свои обязанности перед ней.
Есть ли у тебя в городе знаковые места, с которыми у тебя связаны какие-то приятные или важные воспоминания?
— Таких мест пруд пруди. Они не то, чтобы знаковые, но мне в них приятно находиться. Одним из них является Молодежный театр. И мне так приятно вспоминать, что когда я был очень-очень маленьким я ходил в кинотеатр «Смена», который находился на этом месте до театра. Я тогда ходил в кино и даже не мог подумать, что когда-нибудь здесь будет Молодежка, где я буду работать и получать от этой деятельности истинное удовольствие. Еще я очень люблю Покровские озера, которые находятся около стадиона «Кубань». Там живут мои бабушка с дедушкой, и когда я был мальчишкой, я катался зимой по этим замерзшим озерам, потому как тогда зимы были суровее, а лед толще. Я там катался на самых сумасшедших горках в своей жизни, потому что выше горок в нашем городе лично для меня не существовало. Я обожал это место. Тогда я и представить себе не мог, что я буду жить на этих озерах, когда вырасту. В последствие я девять лет снимал там жилье. То есть для меня во многом самые памятные места связаны с детскими воспоминаниями. Как приятно, например, сегодня приходить в СБС и вспоминать момент, когда он только открывался, и как для меня, для молодого студента было шиком сходить туда. Навсегда памятным для меня останется ночной клуб Strike. Сейчас уже не знаю, что находится на том месте, но когда-то этот клуб стал моим трамплином для работы в краснодарском шоу-бизнесе. Во многом именно оттуда я выпрыгнул, а затем меня стали узнавать и звать на всевозможные вечеринки.
Предлагаю тебе оценить Краснодар по десятибалльной шкале. Какие у города сильные и слабые стороны?
— Одной из самых сильных сторон я считаю озеленение. Я рад зеленым улицам и цветущим деревьям. По десятибальной шкале я бы поставил Краснодару восьмерочку, потому как проблемы есть и от них никуда не деться. Все мы понимаем, что дожди в Краснодаре — это апокалипсис на дороге. Я не знаю, в чем проблема, возможно, в ливневке, может еще в чем-то. Еще нам нужно решить проблемы с парковками. Как велосипедист, я бы очень хотел, чтобы сделали велодорожки, но в Краснодаре это практически невозможно. Для этого нужно выгнать весь Краснодар из города на пару лет, все переделать и потом вернуть обратно. Потому как, к сожалению, одновременно не получится все сделать. Вот сейчас улицу Тургенева ремонтируют — полгорода стоит, Северную делают — опять все в пробках. Сделали выделенную полосу для общественного транспорта — вообще все остановилось. Хотя я был счастлив, потому как передвигаюсь по большей части на общественном транспорте. Для того чтобы велодорожка заработала, надо ее не краской выделять, а делать специальную велодорожку, как это, к примеру, сделали в Вене. Там она приподнята от асфальта, по которому ездят машины, и опущена от тротуара, где ходят люди. То есть она по серединке, как лесенка. Хотя, наверное, если бы у нас так сделали, то автомобилисты стали бы на ней парковаться, и ты бы ничего с этим не смог поделать. Потому что у них одна претензия: а вы сделайте мне место для парковки, я не буду здесь парковаться. Меня всегда очень раздражает, когда автомобили ставят на газоны или на детские площадки возле дома, потому что им, видите ли, некуда их парковать. Если некуда, то это твои проблемы: надо было покупать себе дом там, где у тебя была бы парковка. Если нет, то оставляй машину за три квартала, где есть парковка, и иди пешком домой. Почему мой тесть имеет гараж в двенадцати минутах от дома? Потому что ему негде ставить машину ближе. Он ставит машину в гараж, берет велосипед и едет на нем до дома. У нас люди во многом имеют очень эгоистичную позицию: я сделаю так, как удобно мне, и мне все равно, как удобно другим. Это очень плохо, и я стараюсь в жизни пользоваться совсем другими принципами. Хотя, если присмотреться, то, на мой взгляд, в последнее врем люди стали лучше.
Беседовала: Ксения Нестерова
